МЫ… их! - Сергей Хелемендик

Хотя этого на самом деле никто не знает точно, но большая часть русских денег была вывезена в Америку. Не только русских — там пасутся главные деньги мира. Сценарий обвала доллара все чаще рассматривается солидными экспертами как один из возможных выходов для Америки, особенно в случае не вполне успешных нефтяных завоеваний. И если вложенные в Америке деньги русских олигархов будут потеряны, Россию может затрясти, причем сразу на всех уровнях.

Вероятность обвала доллара постоянно растет, к нему готовятся наиболее продвинутые и влиятельные олигархи, но, к стыду наших правителей, в долларах, в этих тоскливых серых бумажках, держат свои деньги почти все русские, у кого хоть какие-то деньги есть. Носят в кошельках, меняют по десятке-двадцатке. Обвал доллара ударит по всем, потому что будет обвалом и рубля.

В связи с этой неприятной перспективой хотелось бы пофантазировать на тему появления твердой российской валюты на мировом рынке. Золотого рубля, например, подобно тому как китайцы вот-вот выпустят золотой юань. Хочется верить, что рубль рано или поздно снова станет самостоятельной денежной единицей, а не безвольным придатком к доллару.

Февральские тезисы на тему «Что делать?»

Для того чтобы наша народная доктрина, выраженная в слогане «Мы объебем их», не была блефом, чтобы мы всегда могли «ответить за базар» круто и конкретно, предлагаю план действий в виде тезисов.

Самоопределение

Прежде всего нужно разобраться с тем, кто мы такие. Необходимо определиться в главных вопросах или, как любят говорить наши учителя-янки, вызовах, стоящих перед русскими как цивилизацией. Один из таких вопросов — хотим ли мы дальше жить своим умом, отвечать за свои слова или уже устали и готовы лечь под чужого дядю. Как легли многие наши упитанные европейские братья.

Если устали и сдаемся, то готовы ли мы смириться с перспективой того, что чужой дядя рано или поздно перережет нас как цыплят и употребит наши ножки на свой бульон. То, что дядя не режет пока зажравшихся европейцев, не должно нас вводить в заблуждение. У дяди этого, трусливого, но очень злого и кровожадного урода, есть свой план. Европейцев резать он доверит албанцам. А вот нам перережет глотку сам, как только убедится в том, что это уже не грозит ему неприятностями — знает он нас, все нас знают, никто поэтому не поверит, что мы под кого-то легли надолго и всерьез.

Нам нужно найти правильные слова, которыми мы назовем самих себя, и потом за эти слова отвечать. Перед миром, перед собой, перед своими детьми. Сказать себе, кто ты такой, трудно. Масса отдельно взятых людей никогда не пыталась даже решать такую задачу. Большинство народов также не тревожат себя подобными вопросами. Но мы ответить обязаны — на нас держался и до сих пор еще держится этот свет.

Самоопределением в русской истории всерьез занимались только дворяне — и то лишь последние сто лет своего существования. Занимались плохо, задурили голову себе и всему миру еще на сто лет вперед. Русское дворянство не объяснило самому себе, что оно есть отдельный от русского мужика народ, редкий экзотический гибрид французской куртуазности, немецкой целеустремленности и старорусско-боярско-стрелецкого боевого гения. Что мужик этот гибрид не режет только потому, что резать нечем. Дай мужику винтовку в руки — что и случилось в 1917 году, — он этих гибридных будет стрелять, колоть штыком, резать и вопить от радости.

Верхом самоопределения русского дворянства стал Толстой, вынесший своих Безуховых с Левиными на мировую Доску почета. Смотрите все, какие красивые. Через несколько лет после смерти великого старца тех, кого он возвеличил, начал рвать на части русский мужик, которого Толстой возвеличил еще больше, по которому всю жизнь возвышенно вздыхал, у которого он всю жизнь якобы учился косить, пахать, натягивать деревенских девок и бояться строгой жены. Лев Николаевич такой своей амбивалентностью отчасти напоминает нашего Исаича с его еврейским вопросом. Толстому повезло, он умер незадолго до того, как в его Ясную Поляну пришли им слезливо воспетые платоны каратаевы.

Попробуем не повторять ошибки русских дворян —России нужны правдивые слова о том, что есть русские в сегодняшнем мире, нужно некривое зеркало. В модных сегодня книжках в духе «Сам себе психолог» содержатся хитроумные советы: напишите все, чего вы хотите, на одну бумажку и разберитесь, хотите вы этого на самом деле или только придуриваетесь. Так напишем и попробуем разобраться.

Хотят ли русские войны? Не хотят! Все, всегда и везде причитают: лишь бы не было войны. При этом постоянно воюют.

Хотим ли мы изобилия земных благ на уровне янки, готовы ли воевать за это изобилие? Не хотим и воевать не готовы. У нас все земные блага под ногами лежат — нам нагнуться лень. Мы богатство вообще презираем — особенно если не наше. Но если вдруг сами разбогатеем, то можем и потерпеть быть богатыми. Какое-то время.

Хотим ли мы верить в Бога, если да, то в какого, что такое вообще сегодня наше советско-либерально-демократическое православие, кто такие наши священники, десятки лет носившие под рясами погоны НКВД и КГБ? Какие погоны носят они сегодня, водкой зачем торгуют? Да еще плохой водкой! На святой Руси всякое бывало, но чтобы попы водкой торговали — такого не было еще никогда.

Хотим ли мы разобраться, наконец, в том, что такое эта наша духовность, о которой все громко поют, стоя и прихлопывая в ладоши?

Хотим ли мы свободы, и что значит свобода для русского?

Хотим ли справедливости, и где она, наша справедливость, существует ли вообще?

Чего мы хотим добиться от других народов, связавших с нами свою судьбу, конкретно от каждого?

Правильно заданные вопросы — это половина успеха. Герой романа «Бесы» задал великий вопрос, на который никогда не умело ответить государство российское: «Если Бога нет, то какой же я тогда капитан?». Начиная с петровских времен, все кричали об опасности безбожия и безбожников, но формулу «Русский Бог спасовал перед дешевкой» никто не понял. Пока наконец русские не остались без Бога в душе и без царя в голове. Нужно как можно скорее понять, что значит для будущего России это отсутствие Бога и Царя в жизни современной России, многократно пропущенной через мясорубку истории. Не в смысле морализирования, мол, плохие мы какие, ни Царя у нас, ни Бога. Понять нужно по существу: ну нет и нет, а дальше что?

У кого-то Бог деньги, у кого-то наука, у кого-то НЛО, у кого-то нездоровая, зато клонированная овца Долли, у кого-то усатый красавец из бразильского сериала. Еще у кого-то Будда, Магомет, Христос или Папа Римский. А у нас вместо всего этого — голубой экран с беснующимися на нем уродами и уродцами, делающими вид, что они поют. И хотя мы все чаще и охотнее крестимся, но не понимаем зачем.

Что в этой нашей эклектической, ярмарочной картине мира сегодняшнего дня хорошего, что плохого? Не нужно искать виноватых в том, что мы разминулись с нашей традиционной православной религией, разрушили традиционное российское государство — виноватых нет или виноваты все. Намного полезнее трезво посмотреть вокруг и разобраться: кто еще в Европе и Америке пережил подобный перелом, сколько их, как они себя ведут, чем их жизнь отличается от народов, традиции которых не были пресечены?

Русский человек весь соткан из веры, но вот во что он действительно верит, мы знаем непростительно мало. Русский человек верит в домового, порчу, сглаз, носит при этом крест и ходит в церковь. Верит в любовь, дружбу, Родину, счастье — хотя многие народы мира давно перестали во все это верить.

А вот скучный, невыразительный и шаблонный янки верит в фитнесс, свободу с демократией и больше всего в диету. Но жрет при этом такую гнусную жрачку, которую, кроме янки, никто в мире не проглотит. А на свои свободные демократические выборы из двух партий, в которые собраны американские олигархи, большинство янки вообще не ходят, не знают даже, что какие-то выборы есть. Простые они. Но в свободу верят и о Боге говорят так же охотно, как и мы. И даже Бог у нас с ними, кажется, один и тот же.

Религия есть главное объяснение феномена человеческой жизни и смерти, без такого объяснения люди не могут жить. Ставшие звездами мирового телевидения фотогеничные дикари верят в то, что нужно обязательно надевать на члены острые наконечники и привязывать их к яйцам ниточками, чтобы не слетали. И слава Богу, раз вера в магический смысл этой хуевой одежонки помогает им жить.

Во что верим мы? В Иисуса Христа? Да, многие говорят, что верят. В русское авось и кузькину мать — никто не признается, но в это верят почти все. В «накося выкуси» — здесь никто и спорить не будет, все согласятся, что вот в это мы верим все. Выражаясь ученым языком, нам нужно поскорее до своих архетипов докопаться, до тех, которые глубже церковных абстракций. Чтобы узнать, почему мы не боимся многого из того, чего боятся наши собратья по белой расе, почему легко убиваем, еще легче умираем, почему мы добрее всех в мире и одновременно всех суровей. И где наша бесконечная доброта вдруг переходит в такую же бесконечную суровость.